Вохминцев Игорь
Независимый аналитик,
Самара
Гибридизация гибридной угрозы
Если бы среди сотрудников НАТО проводился опрос, в котором надо выбрать слово года, то словосочетание «гибридная угроза» было бы в числе лидеров. Оно употребляется так часто, что кажется существует разнарядка сверху об обязательном количестве этого слова на страницу. Некоторые тексты напоминают анкету, словно автору требуется только вписать слово Россия или Москва в пробелы между «гибридная война», гибридный конфликт» и «гибридная угроза»[1]. Этими и другими словосочетаниями описываются разные явления: конфликт на Востоке Украины, строительство Северного Потока-2, применение Sputnik-V. Такой интерес имеет ряд возможных причин и последствий для архитектуры европейской безопасности.
Слово гибридный означает, что предмет совмещает в себе признаки других предметов. Трудно определить кем и когда это слово введено во внешнеполитический оборот. Но за последние 6 лет оно вошло в лексикон НАТО. Альянс даёт следующее определение гибридным угрозам. Гибридные угрозы сочетают в себе военные и невоенные, а также скрытые и открытые средства, включая дезинформацию, кибератаки, экономическое давление, развертывание нерегулярных вооруженных групп и использование регулярных сил. Гибридные методы используются для размывания границ между войной и миром и попытки посеять сомнение в умах целей[2]. Кроме кибератак, применение вышеназванных методов для военных целей было во все времена. В этом плане НАТО переняло привычку США. Во внешнеполитических традициях Вашингтона есть привычка воспринимать известные остальному миру истины как новые. Так было с терроризмом в 2001 году[3]. Но в случае гибридной угрозы США забыли свою историю. Ещё в 1948 году Д. Кеннан предложил термин, political warfare, который включает в себя всё из современного определения НАТО, кроме кибератак[4]. Гибридная угроза это не deus ex machina, хотя именно в таком виде оно подаётся публике.
Увлечение «гибридностью» в НАТО может быть данью моде. По меткому замечанию А. Сушенцова, у кутюрье Альянса — США, время от времени возникают концепции, которые захватывают умы и сердца внешнеполитического сообщества. Эти концепции доминируют в публичном и экспертном поле, но только на короткое время, после массовый интерес к ним угасает[5]. Мягкая сила, умная сила, R2P, перезагрузка, превентивная война, война с терроризмом, Большой Ближний восток — это концепции и теории, которые активно использовались при анализе международной политики в последние 20 лет и вероятно, что мода на гибридную угрозу тоже скоро пройдёт.
Существует и другая возможная причина увлечённости. Большую часть жизни НАТО было под опекой США. Это наглядно видно и на примере вопроса о предоставлении Альянсу ядерного оружия[6], и разделения полномочий между генеральным секретарём и главнокомандующим ОВС НАТО во время Холодной Войны[7]. Этот пост всегда занимает американский генерал. С развалом СССР Альянс испытал мощнейшую дезориентацию[6]. Оказавшись в новой реальности и не имея большого самостоятельного опыта анализа внешней политики России НАТО зацепилось за концепцию гибридной угрозы, которая легко может дать объяснение любому внешнеполитическому процессу. Это обычное дело на международной арене. В начале 2000-х внешняя политика США на Ближнем Востоке была активная и экспертное сообщество России не успевало за действиями США. В это время появляется всемогущая концепция «управляемого хаоса». Она давала простой ответ на причины политики США на Ближнем Востоке. А именно, Вашингтон намеренно дестабилизирует ситуацию в странах, чтобы посеять хаос и в будущем с легкостью управлять народными массами, странами, элитами и подмять под себя регион. Эта концепция не нашла себя в доктринальных документах США, что нельзя сказать о НАТО и гибридной угрозе, а такое поведение Вашингтона объяснялось и внутренней борьбой в администрации президента, и переоценкой Вашингтоном своих сил, и недооценкой социально-экономических последствий[8]. Конечно, нельзя говорить, что теории управляемого хаоса не существовало, о ней упоминали дипломаты и видные эксперты, но того оруэлловского кошмара, в который верили в России, не было.
Выше было упомянуто о дезориентации НАТО с развалом СССР и возможно концепция гибридной угрозы помогает в решении проблем не только внешней, но и внутренней политики. НАТО так сильно нравится использовать концепт гибридной угрозы потому что эта угроза априори не требует доказательств ведь она не явная и скрытая. Можно отчётливо понимать, что никакой гибридной угрозы нет, но для консолидации общества любое действие партнёра можно назвать гибридной угрозой. Все будут одобрительно кивать головами, но если спросить конкретно, о каких действиях идёт речь, то ответ будет больше из области предположений и мыслей, чем фактов. Поэтому можно представить, что США как раз помнили определение Кеннана, но достали его из-под сукна, освежили под современные реалии и пустили в оборот к союзникам для решения проблемы консолидации Альянса, которая возникла в 1991 году и до сих пор требует внимания. Опасность использования гибридной угрозы для сплачивания несёт вред для самого НАТО. Как показал опыт СССР, если начать намеренно искать скрытые угрозы и врагов во вне системы, то потом трудно остановиться и враги неожиданно появляются уже внутри неё. Организация превращается в Политбюро, а эксперты, чиновники и дипломаты в аппаратчиков. У США тоже был похожий опыт в лице сенатора Джозефа Маккартни, поэтому Вашингтон как никто другой в Альянсе знает об этой опасности.
Поэтому, если гибридная угроза — это новое сдерживание, а значит с нами надолго, то складывается следующая картина. Логика говорит, что у любого понятия существует объем — совокупность всех предметов, которые подразумеваются, и содержание — совокупность всех признаков этих предметов. Правило гласит, что чем больше объем, тем меньше содержание. Применительно к нашему случаю получается, что чем чаще различные события мировой политики описываются через призму гибридной угрозы, тем меньше можно выделить конкретных признаков. Чтобы понять чем это грозит, доведём ситуацию до абсурда. Максимально расширим объем понятия «гибридная угроза», потому что тенденция нарастания частоты употребления ведёт к этому. В таком случае любое действие на мировой арене станет гибридной угрозой, а когда нас спросят о признаках, по которым мы относим действие к гибридной угрозе, то получится, что само по себе действие уже гибридная угроза. Возвращаясь к определению слова гибридный, получается, что гибридная угроза становится настолько гибридной, что вмещает в себя любое внешнеполитическое действие. Увеличение объема понятия ведёт к примитивизации понимания международных событий и процессов, к неумению прогнозировать и тотальному непониманию реальных причинно-следственных связей, которые лежат за событиями.
Кроме деградации внешнеполитического анализа, повальное нарекание каждого действия партнёра словом гибридной угрозой ведет к изменению восприятия внешней политики и росту напряжённости. Если самое позитивное действие партнёра, как например разработка вакцины, воспринимается через призму скрытой и неявной угрозы, то ни о каком диалоге и создании конструктивной повестки не может идти речи. Чувство опасности всегда превалирует над другими. Здесь мы возвращаемся к концепции из Стратегии национальной безопасности США 2002 года. В ней Вашингтон заявляет о своём праве нанесения предвосхищающего удара по всякому, кто будет рассмотрен как потенциально опасный[9]. Тоже расплывчатая формулировка, которая основана на восприятии, а не на доказательствах. В купе с толкованием любого действия с позиции гибридной угрозы, что потенциально опасным может быть всё, мы получаем адскую смесь для обоснования любого применения силы. Живя в такой парадигме у вас не получится не только заниматься международной политикой, но и играть в шахматы. Когда ваш соперник возьмёт фигуру чтобы сделать ход, вы воспримите это как намерение бросить фигуру в вас и упредив это опрокинете доску.
Вместо заключения. Может показаться, что выше по тексту сгущены краски, но доказательства не заставили себя ждать. Работа уже была готова, когда была замечена чешская «Национальная стратегия по противодействию гибридному вмешательству»[10]. В ней важны три пункта. Во-первых, гибридное вмешательство, как и спрогнозировано выше, включает в себя максимально широкий круг действий и инструментов, которые могут быть легальными и легитимными, но безусловно гибридными и враждебными. Критериев для оценки не дано. Во-вторых, для сдерживания вмешательства предлагается применять подход, который охватывает всё общество целиком, ведь угроза может прийти откуда угодно. В третьих, особо подчёркивается, что эта стратегия основана на фундаментальных стратегических документах НАТО и ЕС. То ли ещё будет?
Список источников и литературы
1.NATO 2030: United for a New Era Analysis and Recommendations of the Reflection Group Appointed by the NATO Secretary General // NATO URL: https://www.nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/2020/12/pdf/201201-Reflection-Group-Final-Report-Uni.pdf (дата обращения: 16.04.2021).
2.NATO’s response to hybrid threats // NATO URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/topics_156338.htm (дата обращения: 16.04.2021).
- Pillar, Paul R. Why America Misunderstands the World: National Experience and Roots of Misperception. New York: Columbia University Press, 2016. Accessed April 28, 2021. doi:10.7312/pill16590.
4."George F. Kennan, 'The Inauguration of Organized Political Warfare' [Redacted Version]," April 30, 1948, History and Public Policy Program Digital Archive, Obtained and contributed by A. Ross Johnson. Cited in his book 'Radio Free Europe and Radio Liberty', Ch1 n4. NARA release courtesy of Douglas Selvage. Redacted final draft of a memorandum dated May 4, 1948, and published with additional redactions as document 269, 'FRUS, Emergence of the Intelligence Establishment.' https://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/114320
- Новая стратегия США: экспорт демократии, сдерживание Китая и России // URL: https://www.youtube.com/watch?v=rBPOe40-IHQ (дата обращения: 16.04.2021).
6.Sayle, Timothy Andrews. "BUSTING EUROPE." In Enduring Alliance: A History of NATO and the Postwar Global Order, 167-90. ITHACA; LONDON: Cornell University Press, 2019. Accessed April 16, 2021. http://www.jstor.org/stable/10.7591/j.ctvdtph2f.11.
7.Hendrickson, Ryan C., and ProQuest. Diplomacy and War at NATO the Secretary General and Military Action after the Cold War. Columbia: University of Missouri Press, 2006.
8.Burns, W., The Back Channel: A Memoir of American Diplomacy and the Case for Its Renewal. Random House, 2019.
- UNITED STATES. (2002). The national security strategy of the United States of America. [Washington], President of the U.S