Пилипилиади Константин
Студент 4 курса
Института международных отношений
Пятигорского государственного университета
г. Пятигорск
«Архитектура европейской безопасности и перспективы ее формирования в контексте отношений Россия-НАТО-ЕС»
Геополитическая трансформация архитектуры европейской безопасности, вызванная событиями 2014 года на Украине, выступила драйвером перехода Североатлантического Альянса от политики сотрудничества и всеобъемлющего партнерства к более напористой политике коллективной безопасности посредством сдерживания, которая нашла свое отражение в консолидированном подходе евроатлантических структур по отношению к России. Организация Североатлантического договора претерпела ряд незначительных, но стратегически важных по своему значению изменений в контексте дальнейшего расширения сфер влияния Альянса за счет включения новых стран-участниц в состав НАТО. Несмотря на актуальность положений Статьи 10 Североатлантического договора об открытости Организации для потенциальной интеграции стран в евроатлантический военный-блок, положения Статьи 2 Договора подвергаются серьезным сомнениям ввиду противоречий между самими союзниками по блоку НАТО, вызванные рядом политических демаршей отдельных стран-участниц.
Архитектура европейской, и как следствие, евроатлантической безопасности подвергалась серьезным испытаниям в исторической ретроспективе, в том числе и за счет внутренних разногласий. Первым кризисом европейской консолидированности и солидарности стал выход в 1966 году Франции из интегрированной структуры военного командования, что зачастую интерпретируется как полный выход страны из евроатлантического блока и не соответствует действительности. Аналогичному примеру последовали ключевые союзники НАТО на юго-восточном фланге – Греция и Турция, которые вывели свои войска из интегрированной структуры командования в связи с открытым военным конфликтом на территории независимого островного государства Республики Кипр из-за вторжения и последующей оккупации со стороны Турции северной части острова. В более широком значении, рассматривая архитектуру европейской безопасности в континентальном измерении, стоит отметить, что серьезным испытанием стал период напряженности начала 80-гг. XX столетия, вызванный чередой таких крупных военных учений как Запад-81 (с отработкой автоматизированных систем управления) и Щит-82, известные в евроатлантических структурах как «Семичасовая ядерная война» в связи с отработкой СССР сценария полномасштабной ядерной войны с блоком НАТО.
Ответными мерами руководства Организации Североатлантического договора и отдельных глав правительств стран-участниц стало инициирование проведения учений «Able Archer ’83» («Опытный лучник»). Военные учения включали переброску ядерного вооружения в Европу (Pershing II), отработку возможного ядерного удара и, как следствие, переведение состояния готовности войск до уровня DEFCON 1 (максимальная боеготовность), что фактически поставило мир на порог ядерной войны ввиду расхождений советских разведданных впервые с момента Кубинского кризиса в 1962 году. Данные учения впоследствии легли в основу изменения внешнеполитического курса США в отношении СССР и его перехода от политики конфронтации к политике сближения, чего нельзя сказать о последовавших противоречиях между НАТО и преемницей СССР – Россией в период напряженности на Балканах, Ближнем Востоке и Кавказе [3].
Современная геополитическая реалия остается относительно перспективной для Альянса, о чем свидетельствуют 6 и 7 расширения НАТО по включению в состав военно-политического блока в 2017 году Черногории и в 2020 году Северной Македонии соответственно. Подобное расширение носит стратегические значение, поскольку предоставляет Альянсу доступ для юго-восточной части Панъевропейских транспортных коридоров. Концепция разветвленной системы сообщения является частью общеевропейской концепции транспортной сети, обеспечивающей развитие базовой инфраструктуры геоэкономического и геостратегического значения, которая в среднесрочной перспективе должна стать частью расширенной
Трансъевропейской транспортной сети в Европе (TEN-T) [1].
Наличие разветвленной сети коммуникаций, осуществляемой посредством морских портов, железных дорог, автомагистралей и аэропортов, легло в основу ежегодных учений Defender Europe ‘21, проводимых в текущем году, в том числе с целью повышения логистических способностей Альянса отвечать вызовам и угрозам в любой точке Европейского континента. В числе задействованных маршрутов логистики следует отметить
геостратегически значимые в регионе Южных Балкан I ветвь VIII Коридора, связывающая Албанию, Грецию, Северную Македонию и Болгарию, а также IV и Х Коридоры, представляющие возможность оперативной передислокации войск и подготовленных армейских запасов из Германии, Италии и Нидерландов [7]. Данная фаза учений позволит союзникам по военно-политическому блоку продемонстрировать мобильность ресурсов в условиях открытого вооруженного конфликта на европейском театре боевых действий за счет приверженности США вносить существенный вклад в укрепление Европейской архитектуры безопасности посредством участия значительного числа контингента из числа ВВС и ВМС США. Первой стадией отработки данных маневров выступят связанные с Defender Europe ’21 учения Immediate Response с проводимой совместной логистической операцией вдоль Средиземноморского побережья Европы. Вторым этапом маневров выступят учения Steadfast Defender, сфокусированные на трансатлантическом характере передислокации войск, открывающих новые возможности для североатлантических союзников по ответному реагированию на интенсификацию напряженности в Европе в рамках современных геополитических вызовов [4].
Однако, несмотря на стремление укреплять и поддерживать оперативное взаимодействие, между странами-членами НАТО существует ряд принципиальных разногласий во внешнеполитических устремлениях отдельных государств внутри Североатлантического Альянса, что безусловно негативно влияет на повестку сохранения европейской безопасности и, как следствие, формирует не совсем оптимистичный прогноз относительно будущего архитектуры евроатлантической безопасности. Повышение роли геоэкономических императив и укрепление геополитических позиций на международной арене выступают фундаментальными детерминантами современного внешнеполитического курса Турции в соответствии с положениями «Голубой Родины». Реваншистская политика Турции в регионе Средиземного моря легла в основу детериорации отношений с Францией, вызванной интенсификацией напряженности вокруг демаршей турецкой стороны относительно операции НАТО «IRINI» и проявления актов агрессии по отношению к ВМС Франции. Новый виток эскалации напряженности между странами возник на фоне перманентного противодействия турецкой стороны геологическим разведывательным миссиям в Левантийском бассейне Восточного Средиземноморья, что противоречит геоэкономическим интересам ключевых игроков в регионе, а также нормам Морского права и Конвенции ООН по морскому праву в части делимитации морских границ Исключительных экономических зон Турции и Ливии после подписания соответствующего Меморандума [2].
Немаловажным аспектом обострения внутриполитического кризиса среди стран-участниц военно-политического блока НАТО остается последовательная милитаризация Греции, вызванная волной миграционных потоков и усиливающимся присутствием Турции. На современном этапе страна успешно реализует: программу модернизации истребителей F-16 до уровня VIPER; приобретения истребителей Rafale F3-R; проведение переговоров о поставках истребителей-бомбардировщиков 5-го поколения F-35s и фрегатов для нужд ВМС; программу морского и воздушного мониторинга IDE iDEFENDER; программу Follow on Support вертолетов ВМС S-70B6. В рамках укрепления военно-стратегических связей политический истеблишмент Греции взял курс на укрепление военно-стратегического сотрудничества в регионе, в связи с чем региональные процессы носят глокальный характер, поскольку в нем переплетаются интересы не только региональных, но и глобальных акторов международных отношений.
Внутриполитическое обострение отношений среди союзников по НАТО вызвано растущей ролью Турции как самостоятельного актора в системе региональной безопасности, которая претерпевает трансформацию по ряду объективных обстоятельств: изменение американо-турецких отношений на фоне приобретения ЗРК С-400 и последовавшей отмены программы F-35; обострение отношений с Республикой Кипр в связи с развертыванием на оккупированной части острова ударных и разведывательных БПЛА Bayraktar TB2; поставка ударных БПЛА Bayraktar TB2 на территорию Украины (т.н. «Дипломатия Дронов») на фоне резкого обострения ситуации на российско-украинской границе весной 2021 года, и, как следствие, увеличение разведывательной активности вдоль российских границ. Активизация разведывательной деятельности осуществляется с использованием средств радио-электронной борьбы (SIGINT), о чем свидетельствует блокировка ряда систем ПВО России на территории полуострова Крым и способности выступить новой детерминантой для последующего развертывания большего числа войск РФ вдоль своих границ в черноморском регионе, что повлечет последующее обострение отношений с
НАТО на фоне учений Defender Europe ’21 [6].
Подводя итог, необходимо отметить, что России и НАТО рекомендуется придерживаться политике транспарентности в части проводимых сторонами маневров с целью недопущения обострения напряженности по аналогии с учениями Able Archer ’83. Справедливо обратиться к механизму Инициативы совместной безопасности (CSI), предложенному Региональным бюро по сотрудничеству и миру в Европе и GLOBSEC, а также одобренному ОБСЕ, который направлен на укрепление, а не регресс архитектуры европейской безопасности [5]. США как ключевому игроку в системе евроатлантической безопасности стратегически необходимо консолидировать союзников внутри Альянса, несмотря на турбулентное состояние отношений по линии Турция-Франция и Турция-Греция, поскольку в перспективе подобная дезинтеграция способна вылиться в новый кризис доверия внутри НАТО. Лишь посредством усилий обеих сторон и всеобъемлющего характера
доверительных отношений внутри самого Альянса возможно укрепить архитектуру европейской безопасности.
Список литературы:
- An overview of the trans-European transport network (TEN-T). — Текст : электронный // Federal Ministry of Transport and Digital Infrastructure : [сайт]. — URL: https://www.bmvi.de/SharedDocs/EN/Articles/G/an-overview-of-the-trans-european-transport-network-ten-t.html (дата обращения: 06.05.2021);
- Dalay, G. Turkey, Europe, and the Eastern Mediterranean: Charting a Way Out of the Current Deadlock / G. Dalay. — Текст : электронный // Brookings Doha Center : [сайт]. — URL: https://www.brookings.edu/wp-content/uploads/2021/01/Turkey-Europe-and-the-Eastern-Mediterranean.pdf (дата обращения: 29.04.2021).
- DiCicco, J. M. Fear, Loathing, and Cracks in Reagan's Mirror Images: Able Archer 83 and an American First Step toward Rapprochement in the Cold War / J. M. DiCicco. — Текст : непосредственный // Foreign Policy Analysis. — 2011. — № Vol. 7, No. 3. — С. 22;
- Edward, Lundquist Defender-Europe 21 Exercise Tests Ability to Move Military Might Overseas / Lundquist Edward. — Текст : электронный // Sea Power : [сайт]. — URL: https://seapowermagazine.org/defender-europe-21-exercise-tests-ability-to-move-military-might-overseas/ (дата обращения: 07.05.2021);
- Spotlight on the Cooperative Security Initiative. — Текст : электронный // Cooperative Security Initiative : [сайт]. — URL: https://www.cooperative-security-initiative.org/about/ (дата обращения: 07.05.2021);
- Turkish Bayraktar TB2 Encircles Crimea With SIGIN Kit. — Текст : электронный // Global Defense Corp : [сайт]. — URL: https://www.globaldefensecorp.com/2021/04/27/turkish-bayraktar-tb2-encircles-crimea-with-sigint-kit/ (дата обращения: 06.05.2021);
- What is DEFENDER-Europe 21?. — Текст : электронный // U.S. Army Europe and Africa : [сайт]. — URL: https://www.europeafrica.army.mil/Portals/19/documents/Fact%20Sheets/DE21%20Factsheet20210408.pdf?ver=MSNGt2ZEXgeLOxMkAtPSqQ%3d%3d (дата обращения: 07.05.2021);